Вот — комната.
Пять плоскостей,
окно.
Что там, в окне?
Деревьев голый остов.
Ночная кисея наброшена.
Темно.
Дома с боков,
и дворик-полуостров.
Вниз посмотреть —
там нечто вроде я-
щика для выгула детей и кошек.
А это, на стекле, —
как-будто я.
Щека освещена,
рот перекошен.
Вот кто-то вдруг приходит.
Подойдя,
В глаза мне смотрит,
будто изучает.
Уходит молча,
головой качает,
В который раз ответа не найдя.
Что ж мы с тобою
у чужой любви,
Свободно изливавшейся наружу,
Так не готовы к наступленью стужи,
Так смущены,
мой странный визави?
Пока ты здесь,
пой песню мне о том,
Как мы с тобой когда-то жили по-соседству…
Я плохо помню, что со мной потом, —
Едва ли жизнь вполне,
но — как бы средство.
…Усилье встать с постели,
подойти
К окну,
бог весть зачем —
движенья тела,
Не знающего в щель какую вти-
снуться, утробные вернув пределы.