Припев:
Здесь даже солнца не видно… Говорят…
Здесь нех*й ловить, но… Но мы…
Мы в собственном ритме, мутим то, что помогает жить нам.
Пропитаны бытом и пылью… Здесь без мазы…
Сказку сделать былью и время шепчет «i’ll kill you»,
Но мы мутим то, что помогает жить нам.
Здесь даже солнца не видно и сюжеты далеки от позитивных цветных фильмов.
На ботинках грязь с пылью, и сына, может спасти маза — вовремя палево скинуть.
Мало тех, кто если чё, прикроет спину и сила в том, чтобы надеяться на свою силу.
Для этих псин в синем, мы просто быдло и выбор невелик — молчать или быть убитым.
В попытке что-то изменить немало людей сгинуло, по приговору суда либо через киллера.
Игры в справедливость в программах Любимого, наивно полагать, что с этого будет хоть какой-то выхлоп.
Выхода не видно, не ходил на выборы, им всё равно на чем клясться — на Конституции или Библии.
Они голосят о свободе на митингах, рассматривая страну как фирму, просчитывая прибыль.
И плевать кто решает — Москва или Киев, лучше скажите, как прожить на прожиточный минимум?
О чём вы молитесь в Храме Христа Спасителя в сердце столицы страны третьего мира?
Эй, гражданин начальник, как же печально видеть державу, погружённую в отчаянье.
И тут беспонту врачевать нас умными речами, мы бы охотно пообщались с вами в чате.
А пока кнуты и пряники, погоны с печатями, рэпчина, за которую готовы отвечать мы.
И пока мы не одичали, сторчавшись окончательно, качаем за своё, так-то, гражданин начальник.
Припев:
Здесь даже солнца не видно… Говорят…
Здесь нех*й ловить, но… Но мы…
Мы в собственном ритме, мутим то, что помогает жить нам.
Пропитаны бытом и пылью… Здесь без мазы…
Сказку сделать былью и время шепчет «i’ll kill you»,
Но мы мутим то, что помогает жить нам.
Убиваясь дымом и пуэрчиком в плитках, так, что даже солнца не видно.
Для одних жизнь приторная, для других — пытка, ты дома спишь сладко, а кто-то едет на крытую.
Кто-то мутит визу, чтобы свалить за океан, а кто-то в бегах и уже полжизни там,
Кто-то, если чё — сразу бежит к ментам, но а мы тут пока и пытаемся что-то менять.
В текстах важен ровный базар, черту перейти легко, но как потом смотреть людям в глаза?
Плесни старикам горькой в стакан, то, что останется после нас — это наша правда в стихах.
Мы не хаваем то, что подают в новостях, и в наших часах кое-что другое вместо песка,
А раз так — готовы рисковать, мы распяты давно и поэтому не боимся креста.
Царь ставит своих на места, и такие как мы с тобой здесь в роли крепостных крестьян.
И ждать рестайлинга — не вариант, либо покорно в стойло, либо ковылять в кандалах.
Эй, гражданин начальник, а корона не жмёт? Это ложка дёгтя в ваш липовый мёд.
Может я дурак и разобью об эту стену лоб, но не по мне хавать это фуфло. Так-то…
Припев:
Здесь даже солнца не видно… Говорят…
Здесь нех*й ловить, но… Но мы…
Мы в собственном ритме, мутим то, что помогает жить нам.
Пропитаны бытом и пылью… Здесь без мазы…
Сказку сделать былью и время шепчет «i’ll kill you»,
Но мы мутим то, что помогает жить нам.
Здесь даже солнца не видно… Говорят…
Здесь нех*й ловить, но… Но мы…
Мы в собственном ритме, мутим то, что помогает жить нам.
Пропитаны бытом и пылью… Здесь без мазы…
Сказку сделать былью и время шепчет «i’ll kill you»,
Но мы мутим то, что помогает жить нам.
Здесь даже солнца не видно… Говорят…
Здесь нех*й ловить, но… Но мы…
Мы в собственном ритме, мутим то, что помогает жить нам.
Пропитаны бытом и пылью… Здесь без мазы…
Сказку сделать былью и время шепчет «i’ll kill you»,
Но мы мутим то, что помогает жить нам.
Здесь даже солнца не видно… Говорят…
Здесь нех*й ловить, но… Но мы…
Мы в собственном ритме, мутим то, что помогает жить нам.
Пропитаны бытом и пылью… Здесь без мазы…
Сказку сделать былью и время шепчет «i’ll kill you»,
Но мы мутим то, что помогает жить нам.