Так вот теперь сиди и слушай —
Он не желал ей зла,
Он не хотел запапасть ей в душу-
И тем лишить ее сна…
Он приносил по выходным ей сладости,
Читал в её ладонях линии,
И он не знал на свете большей радости —
Чем называть ее по имени.
Ей было где-то 36,
Когда он очень тихо помер.
Ей даже не пришлось успеть,
В последний раз набрать его несложный номер…
Но — в первый раз — несла она ему цветы —
Две ярко-белых лилии,
В знак, что более никто, кроме него,
ТАК не называл ее по имени…
И было ей 76,
Когда ее самой не стало.
Нет — не страшила ее смерть,
Скорей — она о ней мечтала!
Бывало, знаете ли, сядет у окна,
И смотрит, смотрит, смотрит в небо синее:
Дескать, когда умру — я встречу его там,
И вновь тогда он назовет меня по имени!
Какая, в сущности, смешная вышла жизнь,
Хотя, что может быть красивее,
Чем сидеть на облаке — и, свесив ножки вниз,
Друг друга называть по имени!