Вдруг словно канули во мрак портреты и врачи,
Жар от меня струился как от доменной печи.
Я злую ловкость ощутил — пошел как на таран,-
И фельдшер еле защитил рентгеновский экран.
И — горлом кровь, и не уймешь — залью хоть всю Россию,-
И — крик: «На стол его, под нож! Наркоз! Анестезию!»
Я был здоров, здоров как бык, здоров как два быка, —
Любому встречному в час пик я мог намять бока.
Идешь, бывало, и поешь — общаешься с людьми,
Вдруг крик: «На стол его, под нож! Допелся, черт возьми…
«Не надо нервничать, мой друг,- Врач стал чуть-чуть любезней,-
Почти у всех людей вокруг история болезни».
Мне обложили шею льдом — спешат, рубаху рвут,-
Я ухмыляюсь красным ртом, как на манеже шут.
Я сам себе кричу: «Трави! — и напрягаю грудь.-
«В твоей запекшейся крови увязнет кто-нибудь!»
Я б мог, когда б не глаз да глаз, всю землю окровавить,-
Жаль, что успели медный таз не вовремя подставить!
Уже я свой не слышу крик, не узнаю сестру,-
Вот сладкий газ в меня проник, как водка поутру.
Цветастый саван скрыл и зал и лица докторов,-
Но я им все же доказал, что умственно здоров!
Слабею, дергаюсь и вновь травлю,- но иглы вводят
И льют искусственную кровь — та горлом не выходит.
«Хирург, пока не взял наркоз, ты голову нагни,-
Я важных слов не произнес — послушай, вот они.
Взрезайте с богом, помолясь, тем более бойчей,
Что эти строки не про вас, а про других врачей!..
Я лег на сгибе бытия, на полдороге к бездне,-
И вся история моя — история болезни.
Очнулся я — на теле швы, медбрат меня кормил.
И все врачи со мной на «Вы», и я с врачами мил.
«Нельзя вставать, нельзя ходить. Молись, что пронесло!»
Я здесь баклуш могу набить несчетное число.
Мне здесь пролеживать бока без всяческих общений —
Моя кишка пока тонка для острых ощущений.
Сам первый человек хандрил — он только это скрыл,-
Да и создатель болен был, когда наш мир творил.
У человечества всего — то колики, то рези,-
И вся история его — история болезни.
Все человечество давно хронически больно —
Со дня творения оно болеть обречено.
Вы огорчаться не должны — врач стал еще любезней,-
Ведь вся история страны — история болезни.
Живет больное все бодрей, все злей и бесполезней —
И наслаждается своей историей болезни.